Лидер в меняющемся мире

Вал вчерашнего победобесия в интернете вызвал у меня вопрос – а что празднуют? Что у них такого радостного? Кого победили Путин с новым оредноносцем Ким Чен Ыном?

Моего деда убили бандеровцы. С бандеровцами он не воевал – воевал он с фашистами. Его убили подло, автоматной очередью в спину на вокзале в Дубно, где он остановился, когда вёз свой батальон на фронт после переформирования.

До тех пор, пока бандеровцы живы, пока не висят они на виселице, как их побратимы из СС и РОА, та война не закончена. И нефиг верещать о победе. Пока что это их победа – пусть и временная. Пока что они оккупируют треть страны.

Чью победу празднует Путин под флагом РОА? Победителем кого был повешенный Власов, флаги которого гордо несут «бессмертные полки»?

Сталин и его поколение 9 мая Днём Победы не числили. Слишком хорошо они понимали, как далеко до победы.

Днём победы 9 мая объявили через 20 лет – в 1965. Это была идея даже не Хрущёва, а Брежнева. Нужна она была новому поколению номенклатуры, которое после свержения сталинского политбюро нуждалась в какой-то легитимации. Ну а раз опиралась она на ветеранов ВОВ, так и следовало объявить этих ветеранов победителями.

Ветераны за пределами номенклатуры весьма кисло воспринимали эту фальшивую «Победу». Писатели-фронтовики – Быков, Васильев, Бондарев, Астафьев – очень неоднозначно оценивали последствия окончания ВОВ и в своих произведениях, и в своих публичных выступлениях. И при этом они очень резко не принимали возню вокруг «победы». Помню, Борис Васильев как-то со сцены дома писателей высказался о «льготах ветеранам»: «Мне вот стыдно: почему я должен иметь преимущества перед вдовой, потерявшей мужа на войне».

9 мая 1976 меня приняли в пионеры. Когда я прибежал в свой двор с Марсова поля в пионерском галстуке, старики, квасившие во дворе, сказали мне:
- Ты, малыш, галстук-то сними: не праздник сегодня никакой, а поминки.

Впрочем, даже в бравурном официальном марше пелось «это праздник со слезами на глазах». Но то, чтобы было праздником для брежневской номенклатуры, не было праздником для реальных ветеранов ВОВ. Как и для Сталина. Как и для сталинского поколения.

Слишком хорошо они понимали, что 9 мая 1945 ничего не кончилось. И кончится ли победой или поражением – покажет будущее.

Будущее показало.
 

Любой ботаник скажет Вам: чтобы изучить растение, вовсе не самое главное изучить его листья и стебли - это лишь внешние формы. Но если хочешь докопаться до сути, изучи его семя. То зернышко, из которого оно выросло задает не только все формы, но главное - однозначно определяет, каковы будут его плоды.
Если хочешь понять суть любого явления - обратись к его истоку. Каков этот исток, такова внутренняя суть самого явления. Развиваясь, оно может принимать различные формы, но плод всегда будет точной копией семени - только в больших масштабах. Сеющий ветер пожинает бурю, сеющий горе пожинает боль.
Поэтому обращение к первоистоку остается самым актуальным для понимания сути происходящего вокруг. Переворот 1993 года, из которого вырос нынешний режим, полностью определяет имманентные закономерности его развития и неотвратимо предопределяет, каков будет его результат.
Ельцинизм - единственный из ныне существующих политических режимов, который не отмечает собственный день рождения. Более того, старательно избегает воспоминаний о нем. Цензура ельцинистов старательно следила в эти две недели, чтобы упоминания о печальной годовщине не появлялись в центральной печати. В крайнем случае дозволялась глухая клевета в адрес уничтоженной законной власти, но даже и она не была желательна.
Впрочем, желания власть предержащих деятелей режима вполне совпадают с желаниями его верноподданных рабов. Очень многие люди не желают вспоминать ужас первого открытого столкновения объявленной Ельциным России гражданской войны. очень немногие желали бы прочитать правду о процессе рождения нынешней власти, о ее родимых пятнах, которые предпочитают считать пятнами случайно налипшей грязи.
Многие немцы и не только они сегодня верят в то, что холокоста не было, убийство Гитлером 6 миллионов евреев и 18 миллионов славян - лишь выдумка, а сам Гитлер - просто неудачливый политик, но никак не исчадие ада. Так думать спокойнее - совесть перестает мучить.
Многие россияне сегодня думают, что 4 октября было не кровавым переворотом, но всего лишь подавлением бунта каких-то чокнутых депутатов, а сам Ельцин - просто не сумевший справиться с коррупцией маразматик, но никак не исчадие ада. Так думать спокойнее - страх перед неизбежными плодами ельцинизма отходит куда-то вглубь подсознания и кажется не так мучит…
Но незачем спрашивать, по ком звонит колокол. Ведь на самом деле с детства знаешь - он звонит по тебе.
Это случилось шесть лет назад.
Это имеет место сегодня.

Русское рождество сильно отличается от буржуйского. Оно не только празднуется в совершенно другом году, но и рождественские истории у нас совершенно иные, чем у них.
Впрочем, все по порядку. В этом году отпраздновали мы довольно чинно, так что все гости ушли на своих ногах. Все, кроме моего старого друга Толика, который хватил лишку и был нетранспортабелен. Поэтому беднягу уложили на столе в гостиной. После ухода гостей мы с подругой погасили свет и чинно удалились в спальню.
Среди ночи нас разбудил крик. Крик был страшен. В нем был первобытный ужас человека, обреченного на нечто страшное, в нем соединились все кошмары Кафки, Хичкока и доктора Фрёйда. Обреченность крика была так страшна, что мы  одновременно выскочили из постели и бросились на звук. То есть в гостиную.
Щелкнув выключателем, я увидел на столе сжавшегося в комок зажмурившегося Толяна, покрытого гусиной кожей и дрожащего от ужаса.
Влив в беднягу немного коньяка, удалось вернуть его к осмысленной жизни. Хотя и полностью протрезвевший он дрожал как осиновый лист и заикался. Наконец, он смог объяснить, что привело беднягу в такой ужас.
Толян проснулся от холода. Накрыть одеялом беднягу забыли, а форточка была открыта и его обдували порывы холодного ветра. Он ощутил себя лежащим на чем-то твердом и обледеневшим (стол был покрыт клеенкой). Пошарив рукой по тому, на чем лежал, Толян обнаружил провал. Лихорадочно шаря вокруг и боясь пошевелиться, человек понял, что провал окружает его со всех сторон.
Итак, он лежал на вершине, на холодном ветру, замерзший… Но на какой высоте?
Единственный предмет, который ему удалось найти, была вилка. Ее он осторожно и сбросил в пропасть, чтобы по звуку падения измерить глубину. Вилка зацепилась за скатерть и лишь спустя несколько секунд с тихим глухим звуком упала на ковер.
Тут-то и раздался этот обреченный нечеловеческий крик.