shel_gilbo

Размер фирмы, при котором достигается оптимум, может оказаться любым, от 1 до N. В случае F=1 необходимость в существовании фирмы отпадает и атомарные отношения членов общества между собой становятся оптимальными. Так что этот случай можно рассматривать как частный. Очевидно, при F=2,3,4 также нет необходимости в организации фирмы. Отношения могут эффективно складываться в рамках межличностных или частноправовых схем.

Другая крайность достигается, когда размер фирмы становится близким к N. В этом случае наиболее оптимальным оказывается организовать экономическую деятельность всех членов общества в рамках одной фирмы, государственной экономики. Когда размер фирмы находится в пределах

N/20 < F < N/2

имеет смысл организация экономики как картеля ограниченного числа корпораций, структурирующих свои отношения в рамках некоторого сообщества.

Гораздо чаще, однако, встречается такая ситуация, когда F на несколько порядков меньше величины N, но при этом достигает величины нескольких сот, тысяч, десятков и сотен тысяч. В этом случае неизбежно существование экономики как множества фирм, взаимодействующих между собой в рамках тех или иных процедур свободного обмена, конкуренции и т.п.

Тем не менее, встречаются случаи, когда государственно-монопольная экономика является оптимальной формой организации. Обычно такое бывает для небольшого государства. Такое бывало и в средние века, когда малые феодальные государства вели натуральное хозяйство и выступали как единая фирма. Такое встречается и сегодня при определенных характеристиках функционирования экономики.

Впрочем, даже для большого государства при определенных характеристиках экономики организация государства в единый бизнес или систему монополий оказывается близкой к оптимальной. Например, в эпоху массового производства для стран догоняющего развития такая организация оказывалась близкой к эффективной и давала гораздо лучшие результаты, чем свободная экономика.

В качестве примера можно привести экономику СССР, организованную в конце 20-х - начале 30-х годов как систему нескольких монополий, взаимоотношения которых регулировались единым государственным холдингом в режиме перспективного планирования и единства бюджетного и кредитного механизма. В то время эта экономика оказалась весьма эффективной, обеспечила высокие темпы роста, уровень удовлетворения как потребительского, так и государственного спроса. Однако, с изменением параметров функционирования экономики в эпоху НТР, с ростом ее масштабов эта форма организации оказалась далека от оптимальной.

Аналогичные трудности испытывают в современной экономике маленькие страны, которые желают тем не менее сохранить экономические свободы. В рамках маленькой экономики существование крупных фирм становится невозможным. В Европе выход был найден в высокой степени экономической интеграции, создании единой экономики в континентальном масштабе.

Таким образом, не существует единого решения вопроса о формах организации экономики и необходимости в ней фирмы. В крайних случаях, когда оптимум близок к краям интервала, необходимость в ней отпадает. Но такие случаи все же достаточно редки. В современной экономике, очевидно, оптимум оказывается на достаточном удалении от крайних случаев, чтобы присутствие фирмы для оптимизации экономики оказалось необходимым.

На самом деле в современной экономике вопрос об оптимальных размерах фирмы перемещается на уровень отраслей. В дальнейших главах мы увидим, как соотношение параметров производства и рынка диктует оптимальный размер фирмы для отрасли. В результате оказывается, что для одних фирм оказывается оптимальной монопольная организация и государственный холдинг, а для других - множественность производителей и антимонопольное регулирование.

Производство требует достаточно разнообразного набора ресурсов, собственность на которые находится в различных руках. Естественно, условием организации производственного процесса является нахождение формы их сосредоточения и задействования, баланса интересов участников процесса, то есть обладателей ресурсов.

Исторически имело место множество форм организации такого взаимодействия. К примеру, возможно полное поражение прав одного из участников отношений. Привлечение владельца рабочей силы - раба - к процессу производства в античное время происходило именно на такой правовой базе.

В Азии имели место другие формы. Они сводились к определению, часто нечеткому, обязанностей члена общества перед государством. В дальнейшем государство, как распорядитель этого ресурса, могло инвестировать его в любой производственный процесс, передать работника подрядчику для строительства пирамид или ирригации, например. Даже сейчас пережитки подобных правовых отношений существуют в явной или неявной форме наряду с товарно-денежными отношениями во многих странах.

Европейская ментальность выработала в качестве наиболее естественной формы организации такой интеграции договор, контракт. Поэтому любая фирма строится в рамках этой правовой системы как система взаимосвязанных контрактов, между контрагентами-владельцами того или иного ресурса: менеджерами, собственниками технологий и патентов, наемными работниками различной квалификации, потребителями, инвесторами, акционерами, кредиторами, коммивояжерами и т.п.

Хотя сами контракты, входящие в систему, могут меняться, но сама система сохраняется как некое единство, обладает самодовлеющей силой и системными свойствами, несводима к сумме отдельных контрактов. Поэтому эту систему рассматривают как долговременный контракт.

Ресурсы, вовлекаемые в структуру бизнеса через систему договорных отношений, могут быть как общими, так и специфическими. Естественно, общие ресурсы привлекаются в рамках стандартных взаимозаменяемых контрактов.

Иное дело, когда речь идет об уникальных, специфических ресурсах. Они дают обладателю возможность определенного одностороннего диктата, монопольной власти. С другой стороны, контрагент также может оказаться обладателем уникального ресурса. К примеру, с одной стороны - патент, а с другой стороны - единственная фирма, которая может организовать производство запатентованного товара. Возникает двусторонняя монополия, в рамках которой уравновешиваются интересы обоих сторон и возникают специфические формы раздела дополнительных доходов, получаемых от организации производства.

Однако, в рамках двусторонней монополии имеется широкий простор для вымогательства, когда одна из сторон в такой двусторонней монополии пытается получить абсолютные преимущества путем угрозы расторжения контракта. При этом он признает, что понесет потери, но зато нанесет еще больший ущерб контрагенту, который только и должен того интересовать.

Возможность подобного вымогательства закрывает всякую перспективу для успешного ведения дела. Для ее предотвращения и формируется долговременный контракт. Фирма - такая система правоотношений, в которой существуют гарантии против вымогательства.

Итак, с юридической точки зрения фирма представляет собой долговременный контракт. Контрактные отношения оптимальны для организации взаимоотношений в рамках современного западного общества. Европейская юридическая мысль даже выдвинула концепцию государства как общественного договора. Эта концепция оказалась вполне плодотворной и легла в основу конституционного права западных стран.

Интересно, что общественный договор оказывается неполным контрактом. Он регулирует только лишь ограниченный круг правовых отношений. Это связано с невозможностью строго и жестко предусмотреть все возникающие жизненные коллизии. Несмотря на весьма впечатляющий объем гражданских кодексов и вообще гражданского законодательства, например, все равно конкретная реальность оказывается намного богаче и требует дополнения писаного права прецедентным. Тем более это относится к конституционному праву.

Неполный контракт позволяет достичь определенной гибкости в регулировании взаимоотношений. Ведь пытаться переделать, переписать, перезаключить контракт каждый раз, когда возникает нештатная ситуация, невозможно. Следовательно, необходимо создать такую юридическую конструкцию, которая могла бы к этим штатным ситуациям приспосабливаться, модифицироваться без утраты своей целостности и системного единства. Государство как раз и оказывается такой правовой структурой, устойчивой и способной к модификации.

Аналогичные предпосылки вызвали к жизни и фирму. Невозможность структурировать взаимоотношения, обеспечить интеграцию только в рамках конкретных договорных отношений порождают необходимость в существовании самодовлеющей правовой структуры, которая могла бы адаптироваться к изменениям, не теряя своей целостности и идентичности.

Это и порождает фирму как неполный контракт, как самодовлеющую правовую структуру, как юридическое лицо. Фирма имеет свой устав, аналог конституции, и учредительный договор, аналог общественного договора. Фирма оказывается как бы замкнутым сообществом, государством в государстве.

Реальная фирма представляет собой некую систему, решающую конкретные производственные задачи. Обычно фирма действует в рамках конкретной отрасли, производит конкретный набор товаров и услуг. В связи с этим она представляет собой производственную интеграцию различных звеньев процесса производства или обмена.

Вертикальной интеграцией называется интеграция в рамках одной фирмы различных звеньев одного производственного процесса. Ядром такой интеграции оказывается производитель конкретного продукта. Если он поглощает поставщиков комплектующих и сырья, то есть "предыдущие звенья" производственного процесса, такая интеграция называется восходящей. Если же наоборот, он поглощает последующие производственные звенья, то такая интеграция называется нисходящей. Примерами нисходящей интеграции могут быть проникновение нефтяных компаний в нефтепереработку или поглощение производителем автомобилей торговой сети или системы техобслуживания.

Вертикальная интеграция может сформироваться сразу как готовая фирма, может возникнуть путем поглощения или слияния нескольких фирм, а может возникнуть путем экспансии фирмы в смежные отрасли.

Горизонтальная интеграция - рост фирмы в пределах одной отрасли, сосредоточение в ней все больших объемов производства конкретного продукта.

Диверсификация - сосредоточение в рамках одной фирмы несвязанных между собой производств из разных отраслей. Она используется крупными фирмами как фактор обеспечения устойчивости перед лицом непредсказуемости внешних обстоятельств.

Договорная форма организации бизнеса, порожденная западной культурой, повторим, не единственная, хотя и доказавшая свою эффективность в современной западной экономике. Современное гражданское законодательство определяет фирму как демократическую структуру, в которой имеет место разделение властей и исполнительная власть подконтрольна представительной, причем представительство строится как правило пропорционально вложенному капиталу. Существуют и другие демократические формы типа кооперации.

В то же время исторически западная цивилизация знала и феодальную организацию поместий-государств с натуральным хозяйством, выступавших в качестве единого юридического лица и хозяйственного организма на рынке. Имела место корпоративная, цеховая организация ремесленных производителей, которая была "горизонтальным" согласованием интересов этих производителей, причем согласование достигалось путем мелочной регламентации их деятельности.

В основе социальной организации восточного общества лежит община. Естественно, что она же лежит и в основе его правоотношений и экономических отношений, по крайней мере в сельском хозяйстве. Карл Маркс, создавший схему эволюции западного общества от первобытного строя через рабовладельческий и феодальный к капитализму, а затем и социализму, специально оговаривался, что эта схема неприменима к восточным обществам и в их числе России. Господствующий в этих странах уклад он называл "азиатским способом производства".

Община была главной формой организации бизнеса на востоке тысячелетиями. Частые попытки внедрить западные формы имели переменный успех и если приводили к результату, то им оказывался некий гибрид працеллярно-западных и общинно-восточных форм.

К примеру, попытка фермеризации сельского хозяйства в России и разрушения общины в первое десятилетие XX века ("столыпинская реформа") была порождена желанием внедрить современные западные экономические отношения. В ее рамках возникли фермерские хозяйства и рочдельская кооперация по шведскому образцу, которые имели высокую эффективность и товарность производства.

Однако, эти нововведения не были приняты обществом и крестьянской массой. Наиболее близкие к ней представители интеллигенции, в первую очередь Лев Толстой, предсказывали, что результатом реформы может быть только резкое ожесточение народа против государства, рост социальной напряженности и реакционных настроений, и в конце концов взрыв, который уничтожит и авторов реформы и все ее результаты и восстановит общину в ее первозданном, наиболее фундаменталистском виде. Война и пролетарская революция как бы сорвали "чистоту" этого эксперимента, но ситуация развивалась именно в этом направлении.

Типичным примером может быть и реформа в сельском хозяйстве СССР 30-х годов, называемая коллективизацией. Авторы ее имели целью кооперацию самостоятельных сельскохозяйственных производителей по западному образцу, имея примером рочдельскую кооперацию в Сибири. Однако, помимо их воли и понимания, реформа стихийно вылилась в ту самую антистолыпинскую реакцию и возрождение общинного хозяйства.

Колхоз, сельская община, является азиатской формой организации сельского бизнеса. Номинальным ее хозяином признается в разных правовых системах государство или сами члены общины. Часто восточное государство отдавало общину "в кормление" или позже в собственность представителю правящего класса (чиновничества, военной касты, боярства, дворянства, номенклатуры и т.п.), который и вел бизнес как его глава.

В современной японской фирме причудливо сплелись элементы западного правового уклада с элементами традиционно-общинного. Псевдоконтрактные отношения оформляют пожизненное вхождение нового члена в состав общины, где он получает квалификацию, специализацию, проникается "духом фирмы" и любовью к вождю. Внутренняя структура японской фирмы куда больше похожа на крепкий русский колхоз, чем на западный долговременный контракт.

Попытки ввести аналогичные отношения "фюрерства и коллективизма" в промышленности имели место в Германии времен национал-социализма. Их формы были теоретически разработаны в рамках мистических учений на базе древнеиндийских социальных концепций. Однако, на Западе восточные формы прижились даже хуже, чем западные на Востоке.

Интересно, что хотя в России промышленные предприятия организованы по западному образцу (что было традиционной политикой Петра I, Екатерины II, Александра II, его потомков и коммунистов), но элементы общинной организации в них проявляются и самовоспроизводятся очень значительно. Предприятия представляют собой скорее социальный, чем производственный организм, и запущенность социальной сферы все время отрицательно сказывается на производстве. Потенциально русская промышленная система гораздо ближе к японскому образцу, чем к западному.