Класс корпоратократии явно использует военное положение и разрушение механизма гражданских прав в целях ускоренной ликвидации и так входящего в кризис пятого технологического/экономического уклада – индустрии услуг. Спровоцированный когерентными мерами правительств кризис долгов, вогнавший в невозвратные долги все отрасли услуг, означает крах кредитного регулирующего механизма и так дышавшего на ладан. Вместе с ним валится механизм кредитной эмиссии, сеньоражем которого распоряжались узкие элитарные группы – собственно, верхушка класса финансовой аристократии.
Отступающая финансовая аристократия ведёт арьергардные бои с 2015 года, когда её поражение уже определилось. Она воспользовалась ситуацией для очередного, последнего рывка эмиссии. Одновременно возникли надежды, что снижение уровня экономики в целом позволит ещё на несколько лет продлить дееспособность финансового механизма регулирования, тем более, что альтернативный пока никем не артикулирован.
Бюрократия, давно проводящая стратегию налогового рабства и закрепощения населения в цифровой концлагерь (в РФ эта стратегия маркирована лозунгом «люди=новая нефть»), воспользовалась ситуацией кризиса и ввела беспрецедентные ограничения прав и свобод, окончательно ликвидировав право на приватность. Причём масштабы введённого контроля деятельности людей даже в мечтах не снились бюрократическим тоталитарным режимам прошлого – ни нацистской Германии, ни СССР.
Постиндустриальные производители – класс пока ещё маловлиятельный в силу недостаточного (хотя и экспоненциально растущего) экономического потенциала, низкого классового самосознания и в силу этого отсутствующей классовой самоорганизации – в этих условиях оказывается в оппозиции происходящим процессам, не будучи способен оседлать волну гибридной войны, но начинающий осознавать это стоящую перед ним задачу.
Наконец, нетократия – класс, функцией которого является обеспечение сетевой самоорганизации постиндустриальных производителей – пока только готовится к выполнению своей классовой задачи (зато с классовым самосознанием тут уже всё в порядке, но процесс выстраивания глобальной неторкатической сети только разворачивается). Пока что этот класс успел лишь запустить ряд проектов новой финансовой системы (криптовалюты) и ряд не слишком успешных блокчейн-сервисов, позволяющих перехватить у бюрократии функции умирающих государств. Судя по всему, запуск коронавирусного «чёрного лебедя» (реализация управления на 7м управленческом укладе) явно произошёл из недр этого класса, имеет целью ускорение процессов постиндустриализации, и является прообразом методов ведения гибридной войны в предстоящие 10-12 лет.
***
Поскольку класс бюрократии ведёт сегодня такие же арьергардные бои, как и финансовая аристократия, будущее её проекта «цифрового концлагеря» вряд ли может быть реализовано в полной мере на государственном уровне (да и перспектива существования государств в нынешнем виде весьма туманна). Однако, технологии этого типа могут быть использованы корпоратократией. Возможны так же локальные эксцессы цифрового фашизма, типа становления режима Мишустинга в РФ, но длительность существования тоталитарного режима не будет долгой, так как его снос вскоре станет задачей и корпоратократии, и нетократии.
Очевидно, контуры мира будущего формируются в диалектическом взаимодействии двух главных восходящих классов – корпоратократии и нетократии. Причём в самом процессе синтеза нового мироуклада могут преобладать как механизмы классового сотрудничества, так и классовой борьбы.
Скорее всего, на первом этапе, мы увидим классовое противостояние. Но основной разлом классовой борьбы после ликвидации (или ослабления) финансистов и бюрократов пройдёт между корпоратократией и независимыми постиндустриальными производителями. Связано это с недостаточным уровнем осознания классовых интересов и и классового самосознания корпоратократии вообще, что порождает ряд ошибок мировоззрения, которые и станут причиной кризисных явлений первого этапа перехода.
Основные ошибки мировоззрения корпоратократии, которые не будут изжиты ранее 2027 года, базируются на уверенности в возможности консолидации всех постиндустриальных производителей в рамках традиционных корпоративных систем (иерархических или переходных).
Реальные характеристики экономики диктуют сетевую организацию постиндустриальных производителей, и она вырастает явочным порядком, причём экспоненциально. Противостояние корпоратократии этой тенденции порождает классовый антагонизм с постиндустриальными производителями (типа антагонизма предприниматели-рабочие на первом этапе индустриализации), что неизбежно породит к 2025-26 году мощное движение технологического анархизма. Многочисленные и обладающие достаточным разрушительным потенциалом группы техноанархистов сумеют не только бросить вызов корпоратократии, но и осуществить против неё (и остатков бюрократии) успешную войну примерно в 2026-27гг.
Осознание объективного характера нарастания потенциала независимых производителей постепенно приведёт корпоратократию к выработке стратегии классового сотрудничества. Однако, реализация этой стратегии будет невозможна без класса-посредника, то есть нетократии. Корпорации не смогут предложить независимым производителям приемлемые для них формы сотрудничества: этому будет препятствовать иерархический характер ядер корпораций.
Эволюция отношения корпоратократии к нетократии на этом этапе постиндустриального перехода будет определяться как объективными обстоятельствами, так и уровнем осознания классовых интересов. Изначальная позиция «какой смысл в классе-посреднике, если мы этих производителей просто интегрируем в свою структуру?» не выдержит испытания временем, и сменится противоположной после осознания своей катастрофы 2027 года.
Каковы же будут контуры этого нового мира?
Этой теме будет посвящён онлайн-семинар Е.В.Гильбо в июне 2020 года. Семинар будет анонсирован на вебинаре Клуба ВорлдКризис 17 мая
Journal information