Я обычно не комментирую текущие медиа-события по причине их малоинтерсности для понимания ситуации в мире. В последнее время меня одолели требованиями прокомментировать серию терактов, объединённых «исламским» следом. Вопрос – что здесь комментировать? Мотивы организаторов? Они и ежу понятны. Состав заказчиков? Не каждому ежу, но тоже понятен. Но главный вопрос – какой выбрать тон комментария?
Полгода назад была расстреляна редакция заштатного парижского журнала «Шарли ёбдо». Почему-то следствие не рассмотрело и сразу отмело наиболее вероятную версию: заказ хозяев журнала в целях одновременно и сделать рекламу малоизвестному изданию и избавиться от выходящих на пенсию потерявших нюх журналистов, избежав выплат на пенсии и выходное пособие обновить редакцию. Если уж искать кому выгодно, то главным бенефициаром оказался как раз Господин Рамбаль-Коше, или как там зовут хозяина журнала…
Эта версия отработана не была, а растиражированная версия насчёт исламского следа так и не была доказана, заказчики не предъявлены, следствие зашло в тупик. Это вызывает подозрение, желали ли власти действительно всё расследовать. С другой стороны, если предполагался теракт, то вряд ли имело смысл собирать в одном месте в Париже и сгонять в толпу всю пиарно-политическую верхушку Европы. Террористы бы непременно воспользовались таким шансом замочить сразу всех. Но даже и не попытались, из чего следует, что теракт не готовился, и спецслужбы были уверены, что реальной опасности теракта не существует. А значит, версия об исламском терроризме отпала у них сразу, оставшись только в СМИ.
Что касается последнего парижского теракта, то как его надо освещать, нам накануне продемонстрировала та сама Шари Ёбдо, которая теперь во Франции объявлена эталоном демократической журналистики. Комментируя катастрофу российского самолёта в Египте, она выбрала истинно французский тон комментариев. Комментарий был оформлен в виде карикатуры, где изображёна фигура бородатого мужчины в бедуинской одежде с автоматом на спине, который пригнулся, схватившись руками за голову. Сверху на него падают обломки самолета и фигура одного из пассажиров. Подпись гласит: "Исламское государство": Россия интенсифицирует бомбежки".
Следовательно, теракты в Париже надо откоментировать в том стиле, что Франция интенсифицирует политику мультикультурализма и толерантности к исламу. «Новые мусульманские хозяева Франции по приказу Голландца-гауляйтера интенсифицирует избавление страны от расово неполноценного галльского населения».
[Spoiler (click to open)]Второй комментарий Шарли Ёбдо – подпись к карикатуре "Опасности российских лоукостов". На нем большой человеческий череп с живыми глазами. На заднем плане — останки человеческих тел и лужа крови. Фоном всему — остов горящего самолета.
Более справедливо было бы написать: «Опасности французских аэробусов: скрыв от эксплуатанта недокументирванные функции системы перехвата управления французские спецслужбы передали их террористам». «Кто покупает аэробус, натянут как сову на глобус».
Комментарий между картинками гласит, что для террористов это был единственный способ добыть 224 порции еды. Соответственно, относительно терактов в Париже придётся откомментировать, что расстрел зрителей был единственным для террористов способом попасть на концерт.
На обложке следующего номера изображен падающий пассажирский самолет, в хвост которого бьёт боеголовка. Из подписки к рисунку следует, что удар по самолёту уподоблен карикатуристами долблению в зад некоего французского футболиста Матьё Вальбуэна. Типа трахнули русский самолёт. Но в том-то и дело, что трахнули самолёт французский, и трахнули не боеголовкой, а хакерской атакой, возможной только по причине наличия недокументированных функций системы управления.
В этом стиле, очевидно, и придётся комментировать парижские теракты. «Мусульмане долго тренировались трахать французов в зад, а теперь трахнули в зад всю Францию». «Старушка Марианна с удовольствием подставляет зад арабским террористам, вдохновившись наслаждениями Матьё Вальбуэна». «Нация-мазопидор получает удовольствие».
Когда более тридцати лет назад я начинал в журналистике, подобные тексты не пришли бы мне в голову, так как я бы посчитал их коунством. А если бы я и попробовал принести такие тексты или картинки в редакцию, то их не напечатали бы, а меня бы разбирали на парткоме, бюро райкома комсомола, а может вдобавок ещё на профкоме и на пионерском собрании. Но свободный мир предлагает другие стандарты: если это не объявлено кощунством, а владелец Шарли ёбдо ещё не сидит, то это теперь не кощунство, а мейнстрим прессы, и комментировать теракты я обязан именно так.
Только вот комментировать так я их не стану. Не потому, что французское общество недостойно таких комментариев: раз хозяин карикатуристов не в тюрьме, значит оно само считает, что достойно. А комментировать так я не стану потому, что русское общество всего этого ёбда не заслужило. Поэтому кормить его этой пакостью я не стану. Пусть она остаётся на совести французов, а теракты пусть остаются без моих комментариев.
Journal information