ПЕРЕЦ МАРКИШ
Куча
Поэма. 1920
Перевел с идиша Х.Дашевский. 2015
(Продолжение, начало в предыдущей записи)
[ЧИТАТЬ]* * *
Тебя стеречь сюда назначен я
от псов голодных и от воронья;
распятых и разрубленных хранить
и хоронить...
Мне никуда отсюда не уйти –
горой ты встала на моём пути,
с их животами, полными червей…
Вей, ветер, вей!..
Я для того, чтоб стан, Царица, твой
ощупывать трясущейся рукой
там, где тебя, майдана поперёк,
поставил бог…
И лестница в оплывший небосвод
от грязного подножия ведёт,
и провожает всех распятых в рай
вороний грай…
* * *
Лишь день, словно голубь, появится с первым лучом,
на скопище мёртвых, разорванных в клочья штыками,
не кинет он взгляд, только сплюнет – ему нипочём –
и бросится прочь, прикрывая свой лик облаками…
Подхватывай, ветер, здесь всё, что захочешь! Кружи!
Тащи за собою по вымершим улицам мрака
их гнойную плоть! Волоки от межи до межи!..
Бродячая воет в пустынном местечке собака.
От слипшихся трупов густой поднимается смрад,
придвинулась темень, теснит необъятною грудью…
Эй, плакальщик вечный! От мусорной кучи назад,
как эта собака, ползи по ночному безлюдью.
* * *
Откройте засовы! Вставай, проходи сюда каждый!
Входите, заблудшие, в старый отцовский чертог!
Под крышею этой один здесь хозяин – ваш бог:
спасёт он от голода вас и избавит от жажды.
Входите, распухшие! Стол здесь накрыт перед вами.
Вы знатного пира такого не знали две тысячи лет.
Здесь лучшие яства для вас, и подобных им нет.
Молитесь, молитесь – и шамкайте синими ртами!..
Входите сюда, попрошайки, в роскошные залы,
где ждут вас, убогих, сокровища ваших отцов!
Кафтаны наденьте, сорвите тряпьё мертвецов!
Лехаим! Налейте вино в золотые бокалы!..
Вставай же из мерзости, нищий, оборванный сброд,
из мусорной кучи, где в общем – с воронами – стане
валяются трупы напротив церковных ворот!
А я подаяние буду для нищих просить на майдане:
«Подайте калекам! Подай им любой, кто пройдёт!
Наполни кровавую шапку, небесный жиреющий свод!..»
* * *
Ой вы ноги с башмаками без гвоздей,
я загнал вас, как ретивых лошадей!
Сколько вёрст ещё идти мне и идти,
чтобы мёртвые пороги обойти?
В этих домиках уютных – посмотри! –
нет живого ни снаружи, ни внутри.
Лишь тоска моя у сломанных ворот
дремлет, как бездомный старый кот.
На закате сквозь раскрытый створ окна,
словно жёлтый тигр, крадётся тишина…
Ой вы ноги с башмаками без гвоздей,
я загнал вас, как ретивых лошадей!..
* * *
Вставайте! Спешите на трапезу бога!
Там сладкие речи вас ждут у порога.
«Сюда, мои дети! Кто трезв – будет пьян!
Все вместе паситесь – и бык, и баран.
Земля молоком истекает и мёдом!
Здесь нива обильна, и стадо с приплодом.
И мяса тут вдоволь для вас, а зерно
не могут вместить ни амбар, ни гумно.
Напихано так, словно чей-то живот
набит до отказа и лопнет вот-вот.
Кувшины вина дорогого полны!» –
Где трапеза божья – там речь сатаны…
А белая козочка блеет в сторонке –
на шею бубенчик подвесили звонкий.
Болтается он, и звенит, и звенит.
Над церковью крест устремился в зенит.
Он в чёрное небо холодное врос.
Лехаим, Йегова!.. Лехаим, Христос!..
На шее козы колокольчик дрожит.
Кровавая Куча червями кишит…
* * *
Ночь раскрывает снова чёрный рот,
а звёзды – словно зубы золотые.
Луна в ладье серебряной плывёт –
Наверно, навестить миры иные.
Оставь постель, в которой видел сны:
твои ещё не кончены скитанья;
садись в корабль блуждающей луны,
измерь на нём просторы мирозданья…
Всё дремлет здесь. Всё тонет в забытье.
Одни лишь роют гниль вороньи рати.
Луна стоит в серебряной ладье
над Кучей, как Ковчег на Арарате.
Раскрой ворота нового жилья!
Лежит закат зарезанным бараном…
Нет, не хочу в ладью садиться я,
не стану плыть по звёздным океанам.
Спускайся вниз, луна, и вечно тут
нагая стой над царственною Кучей!
Взамен тебя вороны поплывут
в твоей ладье мохнатой чёрной тучей!..
* * *
Олени рассвета в небесных долинах
рогами пронзают тьму ночи мохнатой,
и солнце ползёт от восхода к закату,
и крылья ворон – вместо крыл журавлиных…
И словно монахи в коричневых рясах,
верблюды бредут в предрассветных туманах;
под жалобный скрежет колёс деревянных
везут мертвечины багровое мясо.
На Днепр тяжёлые тащат подводы
с отрепьями грязными, полными гноя,
а он их встречает свирепой волною
и катит на юг покрасневшие воды…
К реке для чего вам тащиться, верблюдам?
Неужто крестить на подводах везёте
кровавые части изрубленной плоти
и станут реке они лакомым блюдом?..
Пускай себя мёртвые сами омоют,
пускай на телеги кладут себя сами,
и пусть волокут их верблюды степями
и в чёрное небо беззвёздное воют…
* * *
Вставайте, купцы! Просыпайтесь, базары!
Отменные нынче везут вам товары:
И талесов рваных, и рваных бород,
и пейсов разодранных – невпроворот.
Осколки костей и пасхальной посуды...
Плетутся к базарам худые верблюды.
Погонщик их – ветер, а дождь – его кнут,
здесь смерть засевает и вороны жнут.
Как хмурая туча, глядящая вниз,
кровавый курган над рекою навис.
И тени ночные неся на рогах,
олени рассвета бегут в облаках…
Эй, солнечный шар выползающий! Эй!
Не видишь ли в небе косяк журавлей?..
(окончание в следующей записи)
Journal information